Использование глины в арт-терапии: психологические и технологические аспекты работы на примере техник скульптурного портрета и автопортрета.

Глина как изобразительный материал в арт-терапии

Глина обладает множеством ценных свойств. Она допускает высокую спонтанность, позволяет создавать и преобразовывать создаваемые образы. Объемный характер данного материала обеспечивает восприятие созданной формы под разными углами зрения, а также создание пространственных объектов. Работа с глиной затрагивает физическую сферу и ощущения. Тактильный характер этого материала очень привлекателен для некоторых пациентов, хотя в то же время она может отталкивать и даже пугать.
Как пишет К. Мун. «..глина не только располагает к регрессу, но и способствует интеграции. Форма может быть не только создана, но и трансформирована: созданный образ может быть разрушен и восстановлен, затрагивая как созидательный, так и разрушительный полюс… Земная, физическая сущность глины позволяет «заземлять» пациентов, поскольку обеспечивает непосредственный контакт с физической реальностью» [2].

Глина имеет богатые возможности для работы с детьми, в том числе имеющими разные нарушения развития. Она также может эффективно использоваться в работе с пожилыми людьми, при болезни Паркинсона, соматических и психосоматических заболеваниях, в работе со слабовидящими и слепыми. При этом работа с глиной таит в себе определенные риски. Она может фрустрировать пациентов, если им не удается создать нужную форму, поэтому может потребоваться техническая поддержка со стороны специалиста.

Энли характеризует работу с глиной как одну из наиболее динамичных форм арт-терапевтической практики: «Идет ли речь о детях с серьезными нарушениями развития или школьниках с функциональными нарушениями вроде расстройств внимания, взаимодействие с глиной будет оказывать на них мощный стимулирующий эффект, воздействовать на разные каналы ощущений. Прикасаясь к глине и разминая ее, пациенты будут переживать состояние "конструктивного регресса». Глина будет располагать к манипулятивным действиям и снимать страх изобразительной деятельности. Те чувства, которые были до этого подавлены, будут находить свое выражение в манипуляциях с глиной. Она является идеальным материалом для выражения таких сильных переживаний, как агрессия. Также могут затрагиваться переживания, связанные с разными этапами психосексуального развития, учитывая то, что многие дети зафиксированы на некоторых из этих этапов» [1, р. 55].

Для более эффективной арт-терапевтической работы с глиной требуется время, чтобы у пациента сформировались некоторые базовые навыки конструктивного взаимодействия с этим материалом: «Как никакой другой материал, глина требует определенного уровня развития технических приемов и требует практики. В определенный момент, после овладения базовыми навыками работы с этим материалом, глина дает ощущение свободы, когда мы начинаем ощущать то, что можем ею управлять, используя ритмические движения и наблюдая, как она нам подчиняется». [там же].

Однако терапевтические возможности работы с глиной могут остаться недостаточно реализованными, если обращать слишком много внимания на техническую сторону. Важно допускать спонтанность действий, чтобы создаваемые из глины образы превращались в метафоры внутреннего мира пациента. Если следовать за образом и не слишком фиксироваться на технике, то работа с глиной может привести к оживлению символического языка, столь важного для арт-терапии.

Арт-терапевтические техники работы с глиной. Скульптурный портрет и автопортрет.

Существуют разные техники работы с глиной, которые можно использовать в арт-терапии, начиная с элементарных манипуляций и заканчивая более сложными видами деятельности, связанными с созданием образов. Они требуют высокого уровня развития не только технических навыков, но и психических процессов — внимания, восприятия, мышления, эмоций, воли. Все они необходимы, например, при создании скульптурного портрета и автопортрета.
Энли отмечает, что «одной из наиболее сложных, но терапевтически полезных техник работы с глиной является фигуративная скульптура. Дети и взрослые часто испытывают желание создать изображение членов своей семьи, себя, домашних питомцев, предметов интерьера и других объектов. Однако создание скульптурных образов человека или других существ является сложным даже для профессионального художника» [1, р. 73].

Энли полагает, что эта сложность определяется трехмерным характером образов. Создание объемного изображения часто связано с неумением правильно передавать пропорции в трехмерном пространстве. «Одним из важных условий создания точного скульптурного изображения является лепка с натуры, чтобы изучить живую модель, имея достаточное время» [там же]. Необходимо, прежде всего, изучить предмет изображения. «К сожалению, в процессе арт-терапии специалисты редко когда в общении с пациентами подчеркивают важность изучения натуры… Работа с натуры имеет огромное значение для терапии, особенно при работе с пациентами, имеющими трудности контакта с реальностью или страдающими нарушениями восприятия тела. Лепка с натуры позволяет им лучше укорениться в реальности и понять человеческое тело» [там же]. Энли пишет, что нередко сам позирует перед пациентами, давая им возможность, например, лепить с натуры свою фигуру или определенную ее часть, например, руки.

Возможны следующие варианты создания скульптурного портрета и автопортрета в процессе арт-терапии:

• пациент создает скульптурный портрет самого себя (автопортрет), глядя на себя в зеркало или по представлению, в том числе работая с закрытыми глазам* и настраиваясь на ощущения собственного тела;
• арт-терапевт создает основу скульптурного портрета пациента, но затем передает ему образ для развития и доработки;
• члены группы создают портреты друг друга, при этом также возможна передача полузаконченных или законченных портретов друг другу для возможных изменений.

В процессе лепки фигуры происходит проективная идентификация, когда художник неосознанно идентифицируется с изображаемым объектом. Если у пациента в силу физических или психологических причин, нарушено восприятие собственного тела, в процессе лепки он неизбежно искажает воспринимаемый образ (себя или модели). Может иметь место как негативное, так и положительное искажение, предполагающее создание либо обезображивающего, либо идеализированного образа, не соответствующего реальности.

Искажение образа может представлять определенный риск для модели (в качестве нее может выступать, например, другой участник арт-терапевтической группы). В то же время появляющиеся искажения в процессе создания скульптурного изображения человека (включая портрет и автопортрет) создают предпосылки для осознания патологических причин и механизмов такого искажения, части связанных с противоречивым или искаженным отношением пациента к своему телу. Сопровождая пациента в процессе создания им портретов и автопортретов. специалист должен учитывать все эти моменты и стараться их нейтрализовать и проработать.

Одновременно «необходимость передачи анатомических особенностей тела не должно приводить к потере экспрессивности работы. При создании скульптурного образа человека, пациенты должны иметь достаточную свободу, позволяющую им формировать и проявлять собственный выразительный стиль» [1, р. 75]. На основании своих наблюдений, сделанных в процессе художественного образования и арт-терапевтической практики, Энли делает вывод, что стремление художника к передаче анатомически правильных пропорций часто ведет к утрате экспрессивности образа и делает фигуру безжизненной и лишенной эмоций. Для достижения большей экспрессивности образа, можно делать акценты на жестах, движениях и действиях. За счет этого в образ вносится больше динамики, и он часто начинает стимулировать пациента к описанию внутренних качеств изображенного человека или даже созданию рассказа. Можно придавать фигуре большую выразительность уже после того как образ будет создан, например, сделав один или несколько изгибов в определенных частях фигуры или ставя её в ту или иную позу. За счет этого фигура часто как бы оживает.

В целом, анатомическая точность вовсе не обязательна для создания выразительных и психологически ярких скульптурных изображений человека. Можно дифференцировать техники создания скульптурного образа человека с учетом возможностей пациентов. Более простой задачей, например, может быть создание упрощенного, схематизированного образа, и это не обязательно приведет к утрате эстетической выразительности. «Если пациент достаточно мотивирован, имеет качественные материалы, даже будучи ребенком и имея те или иные нарушения или недоразвитие изобразительных навыков, может делать выразительные работы» [1, р.78].

Одним из доступных приемов для создания скульптурного изображения человека является «метод заготовок». Арт-терапевт подготавливает для пациента из куска глины обобщенную форму человеческой головы или фигуры, чтобы тот сформировал из нее образ (в том числе вылепил свой портрет). Поскольку голова и все основные части тела уже в целом представлены пациенту, не составляет труда завершить образ. Другой изобразительный прием, которым можно пользоваться для создания относительно небольших по величине скульптур, предполагает создание нескольких частей тела по отдельности, после чего они могут собираться в целостный образ.

Техники создания скульптурного портрета и автопортрета в арт-терапевтической работе имеют много общего и в то же время ряд существенных отличий. Так, если при создании своего скульптурного портрета человек сам контролирует весь процесс и вкладывает в образ собственные представления о самом себе, то при создании его портрета другими людьми (арт-терапевтом, членами арт-терапевтической группы) создаваемый образ может в той или иной мере отражать их отношение к модели. При этом портрет может в большей или меньшей степени расходиться с его ожиданиями. Создание портрета другим человеком (терапевтом, другим участником группы) связано с межличностным взаимодействием, часто затрагивающим прошлые или текущие отношения модели с другими людьми (в частности, родителями).

Описывая психологические особенности создания фотопортрета пациента, известный фототерапевт и арт-терапевт Д. Вайзер пишет: «Фотографии пациентов, снятые «со стороны», репрезентируют динамику властных отношений между ними ("субъектами" съемки) и фотографом, взгляд которого через объектив фотокамеры превращает пациента (вне зависимости от его желания) в объект внимания. «Субъект» и «объект» становятся многозначными терминами, поскольку один человек обретает власть над другим, получая его фотоснимок» [3, с. 91]. С другой стороны, создание портрета может восприниматься моделью как проявление внимания к своей личности, поддержки и принятия.

Как отмечает А.И. Копытин, создание портрета и автопортрета пациента имеет широкий спектр арт- терапевтических показаний. «Данные техники могут быть особенно полезны в критические моменты развития, когда происходит формирование или изменение идентичности человека, его физического, психологического и духовного «Я». Эти техники имеют большое значение при работе с детьми, страдающими от недостаточного родительского внимания, а также с подростками, пожилыми людьми, лицами, переживающими «культурный шок» или психологический кризис. И во многих других случаях. Вместе с тем, данные техники являются сложными, требующими от специалиста не только глубокого знания материала и технологии работы, но их «подводных камней», сложной межличностной и внутриличностной динамики, проявляющейся при их использовании» [4, с. 75].

Важной частью арт-терапевтического сеанса при создании скульптурного портрета и автопортрета является последующее обсуждение созданного образа. Оно может быть направлено, прежде всего, на прояснение отношения пациента к самому себе и его чувств, связанных с самовосприятием и самоотношением. Пациенту могут быть заданы разные вопросы, в том числе [4]: